Чудь белоглазая

Чудь белоглазая - Чур

__________________________________________________________________________
Чудь белоглазая
Чудь староверская
Чудь.
Чужаки
Чужеземец
Чужой домовой
Чукчи
Чуликин
Чуликун
Чума
Чума Самодива
Чур
__________________________________________________________________________

Чудь белоглазая. Когда-то на землях Руси жили волшебные народы - лесные друды, великаны-асилки, или волотоманы, также чудь белоглазая, жители пещер паны, псиголовцы, одноглазые орики, женоуправляемые ягыни и другие. Все они - людского племени, часть их смешалась со славянами, часть - с иными народами. А духи их по сию пору бродят по Руси, охраняют древние курганы. На Урале и русском Севере в древности жили чудь белоглазая и дивьи люди. Изначально они были одним родом, и имели одних прародителей, по всей видимости Чурилу Дыевича и Тарусу. Потом они дали начало многим арийским и финским родам. В частности, к ним относят Лунную династию индийских и венедских царей. Разделились они по религиозным мотивам. Дыевы люди стали служить Дыю и ушли в подземные города сразу после битвы Сварога и Дыя. Их приютили подземные жители паны, которые происходят от Пана Виевича. А чудь ушла в те пещеры незадолго до включения Урала в Московское царство. Cобщение о чуди незнаемой древнего рукописного сборника Соловецкой библиотеки было опубликовано в «Древностях», Труды Московск. Археол. общества, т. 14, М., 1890. "Вверх той реки великоей Оби люди ходят под землею иная рекою день и ночь с огнями и выходят на (подземное) озеро, и на том озере свет пречудный и град великий».

Чудь староверская.

Чудь. Чудь белоглазая. По преданиям - дикий древний народ, великаны и людоеды, жившие грабежом («белоглазые племена»). Преследуемые другими народами, (русами), прятались в лесах в глубоких ямах, постепенно вымирая. Последние из чуди похоронили умерших сородичей вместе с сокровищами, насыпали холмы и курганы («Чудские могилы»), закляли эти места, а сами ушли в горы и там пропали, Чудью ещё славяне называли северные народы (финнов). В северно-русских преданиях древний народ, населявший север Восточной Европы до времени русского заселения. Чудь изображается как дикий народ («белоглазые племена»), живший грабежом, иногда как великаны (на месте битв с чудью находят огромные кости) и людоеды. В одной из былин «белоглазая чудь» осаждает Иерусалим при царе Соломоне. Скрываясь от преследования, чудь живет в ямах в лесу (исчезает в ямах), прячет там свои сокровища (клады), которые невозможно добыть, т.к. они «закляты» чудью. Земляные бугры и курганы называются «чудскими могилами». Сходные предания о ЧУДИ известны у коми и саами. Те же мотивы в русских преданиях связываются с «панами», которые, однако, считаются предками русских переселенцев. Чудь - коренные обитатели ряда областей России, первопредки - первопоселенцы, богатыри и чародеи; «дикий народ»; иноземцы-завоеватели; склонные к чудачествам люди. Название чудь в легендах и преданиях закрепилось прежде всего за различными группами коренного населения некоторых регионов (Арх., Волог.,) Сиб.). Оно характеризует их как чужих, чуждых нынешним жителям и в то же время — как необычных, чудных, чудесных, чудящих и т.п.; живших давно, но и продолжающих пребывать «где-то по соседству». «Еще недавно на Новой Земле наши рыбаки видели чудь. Увидят эти чудны люди рыбаков, да и скроются. Выглядят и одеты они как лопаришки. Ружья у них не было, только копьишко да стрелы» (Беломор.) (Северные предания, 1978). По рассказам поморов (г. Кемь), «чудь имела красный цвет кожи и скрылась от новгородцев на Новую Землю и ныне там пребывает в недоступных местах" (Арх.). «Белоглазость» чуди (вероятно, соотносимая со слабой пигментацией глаз у некоторых представителей прибалтийско-финских племен) может подчеркивать и ее принадлежность к чуждому, иному миру, «иное зрение». В поверьях и преданиях чудь наделяется необычными или сверхъестественными чёртами, способностями. По некоторым поверьям, «чудь народ поедала» (Онеж.); она же — нападающая на русских чудь может быть и староверской (Арх.) "Следами" чуди (реально относимым к разным этническим группам и разным историческим периодам — от неолита до средневековья) могут считаться — курганы и городища; насыпи и ямы; остатки строений, пашен, сенокоса; рощи, почитавшиеся священными; архаические предметы домашнего обихода; древние захоронения (в частности, «чудские» могильники, которые представляли собой опущенные в ямы срубы с деревянными перекрытиями). Некоторые курганы — места захоронения чуди белоглазой, которая, испугавшись русских, «сама в землю ушла», «живьем закопалась» (Вятка). В Шенкурском уезде Архангельской губернии рассказывали, что «тамошние коренные обитатели, чудь, защищая отчаянно свою землю от вторжения новгородцев, ни за что не хотели покориться пришельцам», с остервенением защищались из крепостей, бежали в леса, умерщвляли себя, погребались живыми в глубоких рвах (выкопав яму, ставили по углам столбики, делали над ними крышу, накладывали на крышу камни, землю, сходили в яму с имуществом и, подрубив подставки, гибли). «Закапывалась» чудь и от Ермака. Один из возможных «следов» чуди — считающийся и в XIX в. необычным, таинственным местом Холмогорский ельник (на Курострове, близ г. Холмогора). По упоминаемой Ефименко легенде, в ельнике якобы находился когда-то "чудской идол". Идол, слитый из серебра, «прикреплен был к одной самой матерой лесине и держал в руках большую золотую чашу». «Чудь берегла своего бога крепко: постоянно около него стояли часовые, около самого идола были проведены пружины. Кто дотронется до идола, хотя одним пальцем, сейчас же пружины эти заиграют н зазвенят разные колокольчики, и тут не уйдешь никуда; часовые сейчас же позаберут, а окаянная чудь поджарит на сковороде да и принесет в жертву своему идолу». Но русские смогли выкрасть этого идола и вывезти его на корабле. Чудинцы доходили до теперешнего селения Курьи вниз по Двине и там вступали в боис Новгородцами, но одолеть их не могли (Арх.). "Следы» чуди в XIX - начале XX п. может окружать суеверное, смешанное со страхом почитание. «На Кинг-острове были уничтожены остатки разбитой чуди, спасшейся на этот остров» Тут и легла вся чудь. Этот остров считается священным: он порос лесом, н рубить этот лес считалось греховным и опасным, так как если сама убитая чудь и не вступится непосредственно за свои права, то он впоследствии должна отомстить оскорбившему ее святынию».

Чужаки.

Чужеземец. Антропоморфные демоны болезни могли принимать вид цыганки или вообще чужеземца, жителя соседнего села, незнакомого человека.

Чужой домовой. Били Веником о порог дома, прогоняя чужого домового, вредящего хозяйству.

Чукчи. Безрассудно щедры. По наблюдению В.М. Земзинова есть предания о юкагирах и чукчах: они «почти приравнены к нечистым духам». Этому есть свое объяснение. «В архаической этике существует некая, достаточно мифологическая, дуальная система враждующих племен — своего, человеческого, и чужого — демонского, имеющего хтоническую окраску». Юкагиры считали чукчей духами, чаще нечистыми, враждебными.

Чуликин.

Чуликун.

Чума Самодива. Моровая язва, юда-самовила, самодива. Куга, смертница, кума. Существо, родственное с облачными девами, и подобно им, бывает доброй или злой. По рассказам болгар, она — вечно озлобленная, черная жена, посылающая на людей и животных огненные ядовитые стрелы. Чума может оборачиваться кошкою, лошадью, коровою, птицею и клубком пряжи; где она покажется — там начинают выть собаки, туда прилетает ворон или филин, и садясь на кровлю, криком своим предвещает беду. В одном из сказании ее представляют огромной женщиной в белой одежде (в саване), с растрепанными волосами. Своею костлявою рукою она веет на все четыре стороны красным (кровавым) или огненным платком — и вслед за взмахом ее платка все кругом вымирает.

Чума. Чёрная смерть, Моровая язва, Моровое поветрие, Коровья Смерть. Приближаясь к городу или деревне, она точит свои стрелы, и кому случится выйти на ту пору в поле - в того и стреляет, а затем уже входит в самое село или город. Оттого первые заболевающие страшным недугом бывают приезжие идти странники. Наравне с ведьмами Чума может оборачиваться кошкою, лошадью, коровою, птицею и клубком пряжи; где она покажется - там начинают выть собаки, туда прилетает ворона или филин, и, садясь на кровлю, криком своим предвещает беду. Уверяют, что во время чумы петухи хрипнут и замолкают, а собаки теряют способность лаять, а только ворчат и с визгом бросаются на ужасную гостью. Один крестьянин спал на стогу сена; пробужденный шумом, он увидел огромную женщину, в белой одежде (в саване), с растрепанными волосами, которая бежала от стаи собак; она вскочила на лестницу, приставленную к стогу, и стала дразнить собаку ногою. Крестьянин узнал Чуму, подкрался сзади и столкнул ее с лестницы; Чума погрозила ему пальцем и исчезла, и хотя он остался в живых, но с той самой минуты беспрестанно дергал ногою. Петуший крик и колокольный звон признаны были за целебное средство против болезней. По народному убеждению, собака одарена чрезвычайно тонким чутьем и острым зрением; она узнает присутствие нечистых духов, чует приближение Чумы и Смерти и кидается на них, как верный страж домохозяина и его семьи. Когда собака воет - это считается знаком, что она видит Смерть. Отсюда возникли поверья, что Чума боится собак, что у петухов она отымает голос и вырывает хвосты и что там, где владычествует нечистая сила смерти - зараза, уже не раздается ни петушиный крик, ни собачий лай; согласно с этим малорусские заговоры отсылают сестер-лихорадок и другие болезни в те пустынные страны, где не слышится ни пения петухов, ни лая собак, ни церковного звона, то есть собственно в царство туч, оцепененных холодным дыханием зимы (в вертепы северного ада). Рассказывают также, что Чума не любит кошек и при удобном случае убивает их. В давнее время, по словам болгар, кошка была старшею сестрою Чумы и часто била ее; теперь же, при появлении Моровой язвы, кошки прячутся от нее в печках. Любопытно, что чехи, для излечения Детей от сухотки, купают их в ключевой воде вместе с собакою или кошкою. Болгары умываются отваром Зверобоя, чтобы избавиться от злых духов: от чумы, караконджула, таласыма, вампира. В народной демонологии длинные Ногти считаются характерным признаком демонов болезней — чумы, оспы и др. Демоны болезней могут по поверьям, находиться между собой в родственных отношениях: чаще — это сестры; у чумы и оспы есть ребенок. Чтобы расположить к себе болезни, в Антоновден (17.1) или Атанасовден (18.1) болгары пекли и раздавали соседям лепешки, а одну оставляли на Чердаке для Чумы. По сербским верованиям Чума, появляясь из своей земли в «этом» мире, входит в дом через Чердак или дымоход. Чтобы задобрить ее, на Чердак оставляли еду, воду, мыло и гребень. При ритуальном изгнании из села Чумы для нее оставляли жертву на старой Грушей. Распущенные Волосы считались также характерным признаком женских персонажей нечистой силы — чумы. Шиповник держали в доме, чтобы в него не вошла чума (Хорватия).

Чур. Цур, Щур. Древний бог очага, оберегающий границы земельных владений. Очаг и тёплая изба — место обитания чура. К нему взывают во время гаданий, игр и т.д. («Чур меня!»}. Чур освящает право собственности («Чур моё!»). Он же определяет количество и качество необходимой работы («Через чур!»). Чурка — деревянное изображение чура. Прислушиваясь к ночным звукам, он узнавал за дверями шаги домового, у которого, как известно, козлиные копыта, на ветвях деревьев плакали, как малые дети, навы, на крыше хохотали дивы, а под огнищем в землянке шевелились чуры — души предков.У наших предков-язычников он был божеством не самого высокого ранга, однако имя его до сих пор повсюду знают и чествуют. Он почитался покровителем и сберегателем границ поземельных владений. На межах своих участков земледельцы насыпали бугры, огораживая их частоколом, и такого бугра никто не смел разрыть из опасения разгневать божество. Порубежная полоса считалась неприкосновенной, никто не мог переступить ее своевольно. В определенные дни глава семейства обходил владения по этой черте, гоня перед собою жертвенных животных, пел гимны и приносил дары божеству; здесь же, на некотором расстоянии друг от друга, ставились крупные камни или древесные стволы, носившие названия термов. В яму, в которой утверждался терм, клали горячие угли, хлебные зерна, караваи, плоды, лили мед и вино. Здесь все было подвластно Чуру, и место, где он главенствовал, а порою и показывался, получало таинственное освящение, и потому за черту родовых владений не дерзали переступить враждебные духи. Позднее на межах начали ставить изображение самого Чура. Несмотря на грубость работы и ничтожность того материала, из которого вырубались, они почитались священными и неприкосновенными. На полях, отвоеванных у дремучих лесов и необозримых степей, Чур оберегал границы владений разных хозяев, удерживал дерзких к своевольных нарушителей, останавливал чужую разгулявшуюся соху, тупил расходившийся топор. Олицетворяли Чура в деревянном изображении, имевшем форму кругляша, короткого обрубочка толщиной в руку. На. нем вырезались условные знаки, обозначающие владельцев того или иного участка земли. Такие обрубки сохранили древнее название свое в известных словах, уцелевших до нашего времени: чурбак, чурбан, чурка, чурбашка. Также Чур охранял человека и все его добро от нечистой силы: как житель проезжих - прохожих дорог, он имел более всех власти над чертями. Поэтому при опасности до сих пор советуют вспомнить этого бога и зачураться, сказав: "Чур меня!", то есть попросить: "Чур, побереги меня!" Даже тайны мыслей человека он охраняет. Если кто-то скажет тебе что-то неприятное, зачурай его: "Чур тебе на язык!" — и злое пожелание не сбудется. Ну а найдешь что-то ценное и не захочешь ни с кем делиться, тут же взмолись: "Чур, мое!" — и добрый древний божок побережет твою находку только для тебя одного. Вот одно гадание: Лишь наступит полночь, выйдут из проруби водяные бесы, подхватят корвью кожу, заранее принесенную, и полетят, куда ведено: сами незримые и человека того незримым сделавши. Но уж когда назад полетят, будут спешить нырнуть в свою прорубь вместе с гадальщиком. Тут уж надо не зевать и вовремя сказать: "Чур сего места!" — а не то ждет неминучая погибель. Вот ещё гадание: Девушка приходит в пустую комнату одна, ставит на стол два прибора, свечу и зеркало, и, глядя в зеркало, загадывает: "Суженый, ряженый, приходи ко мне ужинать". Когда придет некто и станет смотреться через ее плечо в зеркало, надо его зачурать и, запомнив будущего жениха, быстренько сказать: "Чур сего места!", чтобы исчезла, вреда не причинив, та нечистая, неведомая сила, коя образ жениха принимала. Надобно знать, однако, что всякое гадание — штука опасная. Судьба не любит, когда ее пытают, а потому гадалки и ворожеи редко бывают счастливы, пусть даже и предрекают иным людям счастливую долю.