Михайло Данилович - Молниеносные птицы

__________________________________________________________________________
Михайла Данилович
Михайла Потык
Михайлик
Михайло Данилович
Михайло Козаринов
Михайло Потык
Младенская
Младенческая
Млечный путь
Млилко
Мнемозина
Могол
Могут
Могучан
Модовейко
Модовеюшко
Модовиха
Модовой
Модожирко
Модожирушко
Моисей
Мойра
Мокос
Мокоса
Мокоша
Мокошь
Мокруха
Мокрый цыплёнок
Мокуша
Молниеносные птицы
__________________________________________________________________________

Михайла Данилович. Сын старого богатыря Данила. Приходит в Киев неверный царь Уланище. Михайло избивает силу татарскую, надевает одежду Уланища и встречает Данилу, который спешил ему на помощь. Данила хочет убить его, но узнает по голосу. Двенадцатилетний богатырь напоминает быстрый рост Вольги и восходит, вероятно, к тому же бродячему мотиву. Былина о Михайле Даниловиче напоминает малорусское сказанье о богатыре Михайлике и киевских Золотых Воротах.

Михайла Потык. Михайло Потык принадлежит также к числу богатырей - воинов киевского цикла. Он является товарищем Ильи и Добрыни; на них троих князь Владимир возлагает поручение собрать дань с трех царств. На долю Потыка выпадает собирание дани с Подольского царства. Во время своей поездки Потык встречает Белую Лебедь, которая просит пощады и, оборотившись девушкой, становится женой Потыка. Авдотья - Лебедь Белая - чародейка; она неоднократно пытается погубить Потыка, согласившись с змеем или царем Иваном Окульевичем. Потык спасается при помощи Ильи с Добрыней или Настасьи Окульевны. Веселовский возводит былину к болгарскому житию Михайла из Потуки. Сходство жития и былины, однако, довольно отдаленное; содержание жития сводится к бродячему мотиву о змееборстве. Бродячие мотивы, несомненно, лежат и в основе былин о Потыке, и в этом отношении несомненную ценность представляет указание Стасова на восточные параллели этих былин. Михайла Потык - Богатырь былинный. Полюбил он красавицу Авдотью Лиховидьевну, чаровницу, явившуюся ему поначалу в облике белой лебеди. Они были счастливы в супружестве. Но вот красавица умирает, и богатырь, исполняя свой давний зарок, спускается вместе с покойницей в царство мертвых. Там он бьется с чудовищным Змеем "о двенадцати хоботах" и, победив супостата, заставляет того принести мертвой и живой воды, дабы оживить Авдотью. В волшебных сказках живую и мертвую воду приносят Град, Гром и Вихрь или птицы, воплощающие эти стихии, — Орел, Сокол, Ворон. Мертвую воду называют еще "целющей", она сращивает части тела, разрубленного на куски. Остальное довершает вода "живая" — возвращает жизнь, наделяет силой богатырской. .

Михайлик. К киевскому циклу примыкает старый богатырь Данила и его сын Михайла или Иван Данилович. Это малорусское сказание о Михайлике. Веселовский возводит Михайлика и Михайлу Даниловича - к Михаилу архангелу византийского рассказа о Золотых Воротах. Вряд ли, однако, из этих источников проникло в былины что - либо кроме имен. К малорусскому сказанию о Михайлике другими чёртами примыкает былина о Василии Пьянице, тоже примыкающая к киевскому циклу богатырей-воинов.

Михайло Данилович. См. Михайлик.

Михайло Козаринов. Очень немногие варианты былин о Михайле Козаринове прикреплены к циклу Владимира. Сюжет былины слагается из традиционной битвы с татарами и очень распространенных бродячих мотивов о благодарном животном и о встрече брата с неузнанной сестрой. Всев. Миллер в Михайле Козаринове видит упоминаемого в Ипатьевской летописи под 1106 г. боярина Козарина, который вместе с другими боярами был послан преследовать половцев. .

Михайло Потык. Михайла Потык.

Младенская. Родимец. Грудник. Болезнь у медиков.

Младенческая. Родимец.

Млечный путь. Млечный Путь соотносится с судьбами людей и оказывающие влияние на земные события. Млечный путь во многих славянских традициях осмыслялся как «птичья дорога» или как «дорога души». Согласно древнерусским представлениям. Млечный Путь — это «дорожка умерших, идущих на вечное житье» или путь, по которому «праведники шествуют в рай». Млечный Путь - наша Галактика. Из своего лика Род породил Бога солнца Ра. Род породил также священную Корову Земун и Козу Седунь, из их сосцов разлилось молоко и стало нашей галактикой (в астрономии наша галактика называется «Млечный путь»). Кроме нашей вселенной - галактики под названием "млечный путь" имеются в космосе другие галактики. Там другие Боги.

Млилко. Дух, обитающий в безлюдных местах. «Млиться», «млеться» означает «представляться», «чудиться», «видеться», ср.: «Дикое тут место, зачастую млится то собака, то кошка»; «Ох и напужалась я: помлилась мне утопленница» (Вятск.). Соответственно, млилко— дух, который может почудиться человеку в опасном, пустынном месте (Вятск.).

Мнемозина. Водяной дух в облике женщины; фараонка. Упоминания о мемозинах, полурыбах-полуженщинах, чаще всего встречаются в поверьях юго-западных районов России; на Украине. Мемозины (голова, руки и брюхо женские, а вместо ног— рыбий хвост) напоминают фараонок; их считают произошедшими из людей, которые утонули во время преследования идущих через Чермное (Красное.— М.В.) море евреев. «Мемозины эти замечательны также пением, до такой степени прекрасным, что, когда оне поют, море перестает волноваться и человек может заслушаться навеки» (Зеленин, 1916). Влияния, сформировавшие образ мемозины, во многом заимствованные и «книжные»: «В самом образе мемозин или фаляронов, с их рыбообразным хвостом и очаровательным пением, нельзя не видеть отклика древнегреческого сказания о сиренах» (Зеленин, 1916). Само название мемозина— «отзвук» имени западноевропейской феи Мелюзины (Сумцов, 1890).

Могол. Птица, живущая в подземном царстве – Пекле. В славянской мифологии - огромная могучая птица, обладающая великой силой. Одурманивает своей сладкой песней и манит в царство смерти. Видимо аналог этой птице сладкоголосые Сирены из греческой мифологии, у которых любимым развлечением было заманивание зазевавшихся моряков на острые рифы, где их корабли разбивались в дребзги. Могол - могучая птица, унесшая Сурицу с горы Березань, чтобы оживить Перуна. Она же вынесла из подземного царства Велеса. Вслед за Вороном стаей чёрною, мрачным видением, с криком громким и жалобой горестной поднялись птицы Навью рожденные: птица-лебедь Обида с печальным лицом, вслед Грифон и Могол - птицы грозные, а за ними сладкоголосая птица Сирин, что песней печальною одурманивает и манит в царство смерти. Потемнело от птиц Солнце Красное, воронье над полями заграяло, закурлыкали черные лебеди, а сычи и совы заухали. Однажды птица Могол вынесла Велеса на Землю, когда он, брошенный названными братьями Горыней, Дубыней и Усыней, остался в бездонном колодце в царстве подземном. Велес стал искать выхода из царства, и тут увидел, как Змей крадётся по дереву к птенцам беззащитным птицы Могол. Убил тогда Велес Змея. А прилетевшая после Могол за это вынесла Велеса на поверхность Земли. Велес на дорогу взял с собой еды и воды для Могол и кормил её в пути. В конце дороги у него не осталось ничего и он отрезал икры со своих ног и скормил их Могол. Когда прилетели, птица Могол вернула Велесу его икры и они сразу приросли на место.

Могут. В. Даль так характеризует связанные с волотами поверья: волот — «гигант, великан, могучан, магыт, могут, вёлетень (Юг), богатырь, человек необычайного роста, а иногда и силы.

Могучан. В. Даль так характеризует связанные с волотами поверья: волот — «гигант, великан, могучан, магыт, могут, вёлетень (Юг), богатырь, человек необычайного роста, а иногда и силы.

Модовейко. Домовой. Модовой, модовейко— «перевернутое» в целях табуирования название домового духа (произносить истинное имя домового считалось нежелательным).

Модовеюшко. Домовой. «А как входишь в новый дом, зовешь: „Дедушко-модовеюшко, пусти в новый дом жить, дедушко-модовеюшко, напой моих овецушков, пой (пои) пар Божий моих овецушков, пой-корми сладко, води гладко, стели мягко. Сам не декайся, жены не давай, детей закликай, здоровья давай» (Арх.). «А на скотне все модовейко плаце, к плоху это. У сестры доць, с повети спущатся, видит: в красных сапожках, в красной шубейке старицок спущается. Бородка узенька, длинна. А после-от дом сгорел. Уж он вещевал» (Арх.) (Черепанова, 1996).

Модовиха. Домовой дух в женском обличье.

Модовой. Домовой. Модовой, модовейко— «перевернутое» в целях табуирования название домового духа (произносить истинное имя домового считалось нежелательным).

Модожирко. Домовой.

Модожирушко. Домовой.

Моисей. Веселовский видит источники былин о Святогоре в легендах о Самсоне, Аароне, Моисее и других.

Мойра. Макошь может быть соотнесена с верованиями древних греков в прядильщиц судьбы - Мойр, а так же с германскими пряхами судьбы - Норнами и Фригг - женой Одина, прядущей на своем Колесе.

Мокос. Упоминается в "Поведании о (Мамаевом) побоище вел. кн. Дитрия Ивановича Донского" вместе с Мокошем в числе языческих богов нечестивых "татар". Скорее всего, сердобольный составитель повествования записал в помощники к нечестивым основных языческих богов, каких, несомненно, знал еще тогда – Мокоса (Велеса) и Перуна.

Мокоса. Жена или воплощение Велеса. Макошь по-другому.

Мокоша. Дух в облике женщины, появляющийся в доме, на подворье; знахарка, колдунья. Упоминание о мокоше, мокуше в материалах XIX–XXвв. ограничены несколькими районами России. Для жителей Вологодчины мокоша— женщина с большой головой и длинными руками. Появляясь в избе по ночам, мокоша прядет оставленную без благословения кудель (Волог., Новг., Онеж.) (на Ярославщине мокошей называли хлопотливого человека). По своему облику и «занятиям» мокоша (мокуша) схожа с кикиморой, марой, мокрухой: это прежде всего «божество-пряха», от нее зависят судьбы обитателей дома. Однако в поверьях мокоша более определенно, чем, например, кикимора, связана с овцеводством (она «метит» овец); связана она и с водой, влагой (отчего ее иногда и зовут мокрухой). Само название мокоши позволяет соотнести ее с Мокошью, одним из верховных божеств восточнославянского пантеона. Изучая олонецкие поверья, Е.В.Барсов приходит к выводу, что, как и Мокошь, мокоша— «покровительница овцеводства, прядения и вообще бабьего хозяйства». Он полагает, что требы [жертвы] Мокоши (как и мокоше) заключались в том, что при стрижке овец в ножницах на ночь оставляли по клоку шерсти <Барсов, 1894>. Мокошу считают трансформацией женского восточнославянского божества Мокоши (выделяя в этих названиях тот же корень, что и словах «мокрый», «мокнуть») и предполагает, что соответствующий женский образ является общеславянским, сопоставимым с образом Матери Сырой Земли (Иванов, 1976). Отмечается также возможная связь с *mokos, «прядение», ср. обряд, именуемый «мокрида», во время которого, принося жертву Параскеве Пятнице, в колодец бросали кудель и пряжу (Иванов, Топоров, 1982). Мокошь, по-видимому, «женское воплощение водной стихии» (Иванов, 1976) (а точнее— земли в единстве с водой); она распоряжается влагой, плодородием, увеличением стад, «бабьим» домашним хозяйством; жизнью, судьбами людей. Достаточно точно охарактеризовать взаимосвязь образов прядущей в доме мокуши и верховного божества Мокоши пока трудно. Вполне вероятно, что мокуша поверий XIX–XXвв.— это не «выродившаяся» Мокошь, но женское божество, ведающее жизнью, плодородием, представления о котором (наряду с почитанием Матери-Земли) существовали издревле. Эти представления могли послужить и основой для формирования в Iтысячелетии н.э. образа верховного женского божества Мокоши (трансформировавшегося затем в образы Параскевы Пятницы, Покровы, Богородицы) и основой для формирования представлений о целом ряде женских мифологических персонажей (русалка, кикимора, мокруха, удельница), облики и «занятия» которых во многом похожи.

Мокошь. Женское божество, оно является одним из наиболее загадочных и противоречивых. Что касается формы написания имени богини, то и в письменных источниках, и в этнографических записях встречаются два варианта: Мокошь и Макошь. Упоминания этой богини встречаются во многих источниках, но они очень отрывочны и кратки. Мы даже не можем ответить на вопрос о географическом диапазоне ее культа, а ведь в зависимости от того или иного ответа определяется возможность опускания образа божества на праславянскую глубину: если данное божество известно многим славянским народам, то можно допустить его древнее, праславянское происхождение, если же культ божества с таким именем географически ограничен, то следует осторожнее относиться к его удревнению. Впрочем, в последнем случае следует допустить возможность позднейшего изменения имени божества при древности самой идеи. Макошь упоминается автором “Повести временных лет” (начало XII в.) под 980 г. в составе так называемого пантеона Владимира. Имя ее входит почти во все поучения против язычества XI—XIV вв. Известны этнографические записи XIX в. на русском Севере о вере в Макошь (Мокошь, Макешь, Мокуша, Макуша). За пределами восточных славян о Макоши достоверных данных нет. Не ясна не только этимология имени Макоши, но даже его орфография. Принимая часто встречающуюся в источниках форму Мокошь, это слово связывали с глаголом “мокнуть” или же с финским племенным названием “мокша”, хотя у самой мордвы-мокши такого божества нет. В поучениях против язычества среди прочих богов упомянута рядом с Артемидой: Составитель Пискаревского летописца дает сразу обе формы: “... Макош или Мокош”. .

Мокруха. Дух в облике женщины, появляющийся в доме. Хулиганистый домашний дух, согласно поверью, оставляет мокрое место там, где посидит (слав.миф). Мокруха упоминается в поверьях Новгородчины и Вологодчины. По своему облику и характеристикам она схожа с мокошей, кикиморой, Марой. Это дух, который появляется в избе по ночам. Мокруха любит прясть. И в названии, и в описаниях мокрухи подчеркивается ее связь с водой: по поверьям, она всегда оставляет мокрое пятно на том месте, где посидела.

Мокрый цыплёнок. Иногда Дух-Обогатитель сам хитростью навязывается человеку в услужение, появляясь в виде мокрого цыпленка, которого хозяева из жалости пускают к себе в дом.

Мокуша. Дух в облике женщины, появляющийся в доме, на подворье; знахарка, колдунья. «Ох, мокуша остригла овец!» (Олон.). Упоминание о мокоше, мокуше в материалах XIX–XXвв. ограничены несколькими районами России. Наиболее подробно мокоша (мокуша) охарактеризована в поверьях Олонецкого края: «...когда шерсть из овцы сильно вылезет, „Ой,— говорят,— овцу-ту Мокуша остригла“. Иное спят, веретено урчит, говорят, Мокуша пряла, ходит она по домам, да по ночам шерсть прядет, да овец стрижет; выходя из дома, она о брусок, о полати-то, веретеном и щелкнет, случается, что когда она недовольна, остригает немного волос и у самих хозяев» (Барсов, 1894). В XVIв. (и, по-видимому, в древней и средневековой Руси) мокушей именовали знахарку, колдунью: «В одном худом номоканунце XVIв. духовник спрашивает женщину: „Не ходила ли еси к Мокуше?“» (Гальковский, 1916). По своему облику и «занятиям» мокоша (мокуша) схожа с кикиморой, марой, мокрухой: это прежде всего «божество-пряха», от нее зависят судьбы обитателей дома.

Молниеносные птицы. В народной русской сказке рассказывается, что на дубе держатся три великих мира — небо, земля и ад, на ветвях его гнездятся молниеносные птицы, а у корня лежит страшная змея; наконец, при этом дереве текут живые источники и обитают вещие девы.